Музыкант и художник рассказал команде Эрарты о первой картине, хейтерах, кумирах и селфи.
Как все начиналось
— Я помню, это было зимнее утро, мне было два года. Я взял тюбик гуталина (жил я тогда в коммуналке) и совершенно в экспрессионистской манере раскрасил соседское пальто. И получил невероятных каких-то *** (от ред. — вы знаете, что здесь пропущено) нанашек от родителей, и с тех пор я понял, что искусство — это именно то, чем я хочу заниматься, потому что здесь нет никаких гарантий.
— Брендреализм родился уже тогда?
— Брендреализм? Да, потому что я использовал какой-то балканский брендированный плащ в качестве полотна.
Об Эрарте
— Эрарта — уже бренд, бесспорно. Все значимые и не очень значимые, но шумные события культурной жизни происходят в этом помещении.
Об искусстве селфи
— Зачем приходить в Эрарту? Если вы были в БДТ, вы уже сделали селфи с помощью вот этого огромного зеркала, которое там стоит. Если вы уже были в Мариинке — там тоже есть огромное зеркало в новом здании, где можно сделать замечательные селфи. А дальше что? Где еще селфиться, как не в Эрарте?! Один раз пришел — сделал селфи на фоне картины, положим, Николая Копейкина на фоне его слона и обозвал это селфи: «Слон и моська». Потом дальше передвигаешься к другой картине — раз, а там Сергей Шнуров, «Рубашка». Пишешь: «Идиоты» и т. д. Продолжать можно вечно. Здесь пространство для селфи просто безграничное.
О кумирах и мастерах
Мастер. Это слово, мне кажется, применительно, пожалуй что, к Микеланджело. А остальное все *** (непереводимая игра слов, означающая вещи, недостойные внимания).
О сходстве с Энди Уорхолом
— Мы все — что Энди Уорхол, что я — мы все — фабриканты. Мы, собственно говоря, такие фабричные ребята, которые с самых низов, то бишь от станка, дошли до начальника цеха.
