Интервью с Михаилом Местецким

Ближайшие выходные в Эрарте обещают быть очень насыщенными: в субботу, 12 сентября, на сцене музея выступит московский музыкально-кинематографический коллектив «Шкловский», а на следующий день, 13 сентября даст мастер-класс сценарист, кинорежиссер и по совместительству основатель «Шкловского» Михаил Местецкий. В преддверии этих интересных событий мы взяли у Михаила небольшое интервью.

Что для тебя Петербург?
Для меня это в первую очередь место жительства Лаврентия Лаврентьевича Блюментроста, нашего покровителя и куратора в российском правительстве. Благодаря ему мы до сих пор на свободе.

У меня с Питером связаны тяжелые воспоминания. Когда я в первый раз сюда приехал — в 13 лет, слишком воспитанный, слишком любящий поэзию и слишком разевающий рот от каждой кариатиды, — город меня просто заворожил. Я ходил, ходил, как зомби, целый день. А ночевать я должен был где-то у родительских знакомых, очень интеллигентных людей, настоящих петербуржцев. И в районе Невского мне вдруг неудержимо захотелось пописать. Отлить. Справить малую нужду. Казалось, даже таких слов никто не знает в Питере. Общественных туалетов или «Макдональдсов» вокруг не было, а были одни дворцы и мемориальные доски. Спросить кого-то выглядело прямым оскорблением памяти Пушкина, Гоголя и Нестора Кукольника. В кафе зайти я не решался, поскольку был мелкий и нищий. Оставалось только найти какую-нибудь темную подворотню, но пойти на такое варварство я никак не мог. В городе Пушкина, Гоголя и Нестора Кукольника это казалось мне неслыханным скандалом, любой прохожий мог бы вызвать меня на дуэль или просто заколоть шпагой в спину, как только я бы начал расстегивать штаны. В результате, доведя себя до полуобморочного состояния и не найдя ни одного туалета, я проникся ненавистью ко всем кариатидам и ко всем парадным, к каждому в отдельности дворцу и в целом к городу, где нет снисхождения к простым потребностям 13-летнего организма. Я вступил в войну с этим городом, и решающая битва произошла в подъезде тех самых родительских знакомых, у которых я должен был ночевать. Я описал там все. Лестницу. Батарею. Чью-то дверь. Ненарочно, конечно. Просто долго терпел. И, безусловно, это было уже единственное возможное решение, потому что к родительским знакомым я в таком состоянии завалиться не мог. Они были слишком интеллигентные люди, настоящие петербуржцы. Нельзя было просто так войти к ним в дом и сказать: «Простите, где у вас тут отливают?!».

После этой подъездной битвы мы с городом как-то помирились. Маски были сорваны. Я предстал беспредельщиком и жлобом. А Петербург оказался не только городом дворцов и красоты, но и городом одного обоссаного подъезда — и ничего, не рухнул, продолжал стоять. В общем, как-то стало проще, неформальнее.

Есть ли у группы «Шкловский» песни, посвященные Петербургу?
Таких нет. Но есть песни, в которых уничтожается Москва. Наверное, питерцам они могут прийтись по душе.

В чем особенность предстоящего концерта «Шкловского»?
Концерт 12 сентября в Эрарте — это первое наше выездное выступление. Первые гастроли. Это будет совсем незнакомая публика. Мы немного волнуемся, но не настолько, чтобы кто-нибудь это заметил.