Работы художника Алексея Ежова переносят зрителя в фантастический мир, образы которого напоминают знакомые с детства иллюстрации к сказкам. На первый взгляд населенные причудливыми существами пространства, изображаемые художником, могут вызвать недоумение. Стилистика, в которой выполнены работы, представленные на выставке «Созерцая движение», напоминает о художественном языке сюрреализма. Впрочем, употребление этого термина по отношению к Алексею Ежову проблематично. Характерные черты живописных работ художника — нарративность сюжетов в сочетании со свойственным им насыщенным колоритом — напоминают о лубочной эстетике народного искусства. Обилие аллюзий на произведения старых мастеров, сложность используемых композиций и удивительная «всеядность», позволяющая совмещать в едином пространстве самые неожиданные образы, выдают в авторе обладателя современного типа художественного сознания: любые вольности допустимы, а проявления абсурда желательны. Упоминание сюрреализма в связи с работами Ежова кажется поверхностным: стратегию художника следует, скорее, назвать наивистской игрой в сюрреализм. Впрочем, попытки вписать его произведения в рамки определенных направлений обречены на неудачу: а значит, им следует предпочесть опыт погружения в царящую в картинах атмосферу. Действительно, Алексей Ежов далек от споров об актуальности художественных течений: он не занимается разработкой сложных интеллектуальных концепций, а исследованию проблематики contemporary art предпочитает чисто формальные поиски.

Картины художника напоминают загадочные изображения бестиария, содержащего описания диковинных существ. Среди часто встречающихся на его холстах образов — птицы и насекомые, верблюды и носороги… Нередко художник обращается к изображению рыб, которые в ирреальном пространстве его живописи переживают трансформации, превращающие их в дожидающиеся выхода в море корабли или в острова, раскинувшиеся на водной глади. Объединяющий работы Ежова образ ковчега вторит метафоре бестиария, который, подобно ветхозаветному судну, сохраняет населяющих сказочный мир автора существ.

Обитатели этого мира застыли в меланхоличном созерцании окружающих их башен, сквозь которые прорастают деревья, с поразительной бесстрастностью рассматривая слонов или носорогов, чья плоть срастается с деталями обеспечивающих их движение механизмов. Работы Ежова не лишены специфического юмора. Его персонажи «механизированы»: рыбы нередко передвигаются посредством прорастающих из их тел колес; такими же приспособлениями снабжены и ладьи, несущие ковчеги причудливых форм. Фантастические животные сосуществуют в этом пространстве с людьми, обживающими странные конструкции — гибриды живых организмов и механических устройств. Сплетаясь воедино, они, кажется, прорастают в само пространство. Мир, изображаемый художником, застывает в созерцании и в ожидании взгляда зрителя.