Городской пейзаж Николая Чирятьева, подобно лучшим образцам жанра, создавался в подвальной мастерской. На картинах — безошибочно узнаваемые брандмауэры петербургских доходных домов, залитые неестественным зеленым светом фонарей. Благодаря этому свету над Петербургом в темное время суток поднимается зловещее пурпурное зарево. 

Художник намеренно сторонился богатой литературной традиции изображения города, но желтые стены глухих дворов и переулков по-прежнему наполнены затхлыми образами «физиологии Петербурга» с ее «бедными людьми» и призраками мелких чиновников. 

Скинув с себя гоголевскую шинель и обороняясь от нечисти, живописец при ярком электрическом свете преследует эффекты городского освещения после захода солнца. В его пейзажах не столь важен натурализм или сентиментальная топография — здесь 5-ю линию Васильевского острова можно легко перепутать с 25-й. Зато перед нами возникает универсальный городской пейзаж — время года и время суток не определить. Нет в нем и явных примет дня сегодняшнего — машины скрыты под наслоениями снега, и даже граффити на стенах выглядят как закопченные фрески. 

Показывая зрителю меланхоличные образы пустых улиц, в своей городской серии Николай Чирятьев говорит, прежде всего, о человеке, о его месте в мире, а главное — о состоянии. 

Любуясь разнообразием световых эффектов и натурализмом цветов, легко упустить из виду структуру картин. Здесь нет персонажей и нет иного действия, кроме диалога света и тьмы, что можно смело рассматривать как конфликт космического масштаба. 

Однако электрический свет в работах Чирятьева — свидетельство незримого присутствия человека. Особенно драматично выглядят в некоторых работах одинокие цветные пятна окон, окруженные мглой или внеземным свечением снега. 

Для автора очень важна эмоциональная насыщенность каждой работы. Часто творческим импульсом становится попытка передать ощущения от пребывания во мраке, когда человек, теряясь в пространстве, погружается в состояние, схожее с невесомостью. 

Эта позиция наблюдателя мрака объясняет композиционное единство пейзажей Чирятьева и череду архетипических образов — мостов, перекрестков, ворот, символизирующих переходные состояния. 

Таким образом, любая из картин Николая Чирятьева способна называться окном в иной мир. Однако не у каждого достанет смелости погрузиться во тьму и повстречаться с ее обитателями прямо в зрительном зале. 

Выставка «Убежище» стала своего рода духовным подвигом молодого живописца. Он укротил в стенах своей мастерской ядовитый свет уличных фонарей, заставивший мглу отступить, оставляя перед нами разметку пешеходного перехода, ступени или теплый свет лампочки, горящей на чьей-то кухне.