Определение понятия «остров» простое: «часть суши, окруженная водой». Для петербуржца островная жизнь настолько естественна, что не требуется даже этого объяснения.

Елена Агафонова (Бахарева) неслучайно часть жизни проводит на острове Верхнем в Псковском озере — есть в этом глубинная внутренняя связь. Взгляд художника, сформировавшийся в геометрически выверенном европейском пространстве островов Петербурга, открывает для нас Верхний остров Талабского архипелага в понятных (в силу традиции) и загадочных (в перспективе мистическо-религиозного восприятия) образах. Помимо Верхнего в Талабский архипелаг входит Талабенец, а также Талабск (остров имени Залита). В летописях эти три острова упоминаются с IV–V веков от Рождества Христова, то есть еще за четыре столетия до образования Руси. Здесь, между островами, проходил легендарный путь «из варяг в греки». Оттого неудивительно, что на берега высаживались то экипажи драккаров — кораблей скандинавских викингов, — то банды славян и гуннов.

В конце XV века монах Досифей, ученик преподобного Ефросина Псковского, основал на острове Верхнем мужской монастырь и освятил его в честь апостолов Петра и Павла. Выбор небесных покровителей неслучаен: ведь апостол Петр при жизни был рыбаком. Кому же, как не ему, было защищать от невзгод коренное население островов, исстари промышлявшее рыбной ловлей? Первыми монахами, среди прочих, стали бывшие разбойники.

Чего только не видывали монастырские стены! Обитель осаждали шведы, поляки, литовцы. Ее неоднократно разоряли и сжигали дотла — но каждый раз отстраивали заново. При советской власти монастырь пребывал в запустении. Сейчас главная церковь обители восстановлена, и поток паломников, желающих поклониться хранящимся там святым мощам преподобного Досифея, не иссякает.

До 90-х годов прошлого века Талабский архипелаг был крупным рыболовецким центром. Теперь об этом напоминают только небольшая рыбацкая деревушка на острове Верхнем да ржавые суда, ютящиеся у берегов.

Остров Верхний невелик по размерам: полтора километра в длину и один километр в ширину. Однако это не мешает ему быть уникальным природным заповедником с примечательными флорой и фауной. Здесь есть песчаная дюна, сосновый бор и еловая роща, где обитают редкие серые цапли.

Вот как характеризует остров сама Елена: «Остров — это что? Для меня это модель России. Можно сказать, место узнавания. Здесь есть лес, степь, лесостепь, пустыня... Маленький клочок земли в водах Чудско-Псковского озера, с непростой судьбой, с насыщенной историей духовной жизни. Что я чувствую и что происходит на острове? Происходит самое сложное — встреча с самим собой, что непросто! Далеко не каждый желающий может ужиться и остаться здесь. Остров ревнив и не сразу человека принимает, а приняв — не отпускает. Однажды я погладила землю острова и почувствовала отклик! Приезжающий заболевает первой любовью, но, споткнувшись, бежит как от чумы, вот поэтому туда страшно приезжать и страшно возвращаться».

В книге «За объективом», посвященной петербургским фотографам, Наль Подольский пишет о Елене Агафоновой: «Весь ее творческий арсенал работает на энергетику… Вот ее главные источники энергии: композиция, работа со светом, организация движения в кадре, использование энергетики натуры и активация снимка собственной биологической энергией».

Эта (неуемная?) творческая энергия, умноженная на энергетику острова Верхнего, позволяют нам, приподнявшись над меркантильным суесловием будней, заглянуть сквозь фотографии Елены в горний мир гармонии Острова с заглавной литеры «О».

В каком-то смысле каждый из нас — остров.

А фотографии Елены — некий безусловный камертон, позволяющий соотнести главное внутри нас с важным снаружи, приближаясь к единому.

Евгений Мякишев