Еще в процессе обучения в лицее им. Б. В. Иогансона, а после — в Институте живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина при Российской академии художеств Игорь Баранов познал все тонкости печатной графики. Пройдя мощную школу, сегодня он делится своим опытом с учениками и столь же активно продолжает открывать новое. Первые листы серии Herbarium родились во время его творческой экспедиции в Китай, в результате освоения сложнейшей печатной техники, напоминающей шелкографию: каждый цвет на бумажном листе отпечатан с тканевой формы с машинной точностью, что требует от человека невероятной выдержки. Находясь вдали от родины, Игорь Баранов, подобно путешественникам ХVIII–ХIХ столетий, обратился к составлению гербария. Знакомство с иной культурой позволило ему по-новому взглянуть на человеческую цивилизацию в целом.

Предлагаемый художником образ гербария неразрывно связан с традицией натюрмортов  Vanitas, авторы которых обращались к теме быстротечности и цикличности жизненных процессов. Подобные натюрморты — это аллегорические шифры, читать которые следует, как книгу, примечая, где подгнил персик, а где в углу картины загорелся алчный кошачий глаз. Современники этот язык, живописующий опасности пороков и вдохновляющий встать на путь добродетели, практически утратили.

Работы Игоря Баранова могут показаться алогичным нагромождением случайных образов. Все объекты, будь то цветы, животные или предметы материальной культуры, явлены зрителю навеки застывшими — как на иллюстрации в анатомическом атласе. По замыслу автора, это мумифицированные образы действительности, которые исследователям прошлого предстоит разгадывать в далеком будущем. Им предстоит услышать и звучащий в серии трагический мотив исчезновения — феномена, который наблюдает художник. В его работах происходит столкновение двух начал — природного и культурного: флора и фауна встречаются с человеком и его деяниями. Эта встреча рождает меланхолическое сомнение в том, что прогресс является эволюционным движением от хорошего к лучшему: человеческое здесь воплощено в формах, приводящих к исчезновению жизни, — от разящей стали до огнестрельного оружия и химических препаратов.