Михаил Дьячков
Диалоги со светом

Первые световые инсталляции появились еще в те времена, когда наука, искусство и религия существовали неразрывно и были явлением единым. Например, Стоунхендж и древнеегипетский храм Абу-Симбел воздвигнуты так, что в дни солнцестояний солнечные лучи проходят по определенному маршруту, поочередно освещая части сооружений особым, символическим образом. Свет играл важную роль и в возведенных позднее готических соборах: проникая через стекла витражей, то есть в буквальном смысле проходя сквозь библейские сюжеты, он преображал пространство храмов. Метафизическое и физическое в этот момент сливались воедино: солнечный свет становился светом божественным — истинным чудом, созданным человеком. Несмотря на все эти факты, непосредственно световое искусство стало зарождаться лишь в XX веке, когда электричество получило широкое, повсеместное распространение. Одним из первых произведений нового вида искусства стал «Свето-пространственный модулятор», над которым в 1922 году начал работать венгерский художник Ласло Мохой-Надь, член движения Баухаус. Позже, в 1960-х, случился новый всплеск светового искусства: стало появляться все больше объектов и инсталляций, созданных с использованием модных неоновых трубок и люминесцентных ламп. Преображение реальности с помощью света испокон веков вызывало потрясение — прочно закрепленное в нашей генетической памяти, оно поражает и сейчас.

Михаил Дьячков признается, что в детстве он мог часами наблюдать за игрой света, теней и отражений. Когда мальчику было пять лет, родители, отметив хорошо развитое воображение сына, отвели его в художественную студию, и это событие определило его дальнейший жизненный путь. Произведения, которые Михаил создает сегодня, — это, по сути, живопись, но такая, где изображение появляется за счет наложения не красок, а световых лучей. Автор широко использует возможности оптики и прибегает к дихроичным фильтрам, которые отражают одну и пропускают другую часть спектра. Человеческий глаз воспринимает такой эффект как яркое многоцветие — но это результат кропотливой работы не только с оптическими фильтрами, но и с призмами, и с различными источниками света, в том числе специально разработанными для конкретного объекта. «Художник всегда что-то изобретает. Я принципиально не использую цифровую симуляцию оттенков — только оптические возможности преломления и отражения. Преломленный белый свет является источником самых чистых и невесомых красок», — объясняет Дьячков.

Как известно, свет содержит в себе все цвета, при этом цвета как такового в природе не существует. Почему? Потому что цвет — это та часть электромагнитной волны, которую воспринимает человеческий глаз, а цвет — это отраженный от поверхности свет. Поглощая или отражая световые волны разной длины, предметы обретают в наших глазах тот или иной оттенок. Цвет закатного неба, например, зависит от концентрации пыли в воздухе: фиолетовая и синяя части спектра на частицах пыли рассеиваются, а красная часть проходит их насквозь. Цвета же красок, которые используют живописцы, работающие в традиционных техниках, объясняются разной структурой кристаллической решетки пигмента.

Физика света и цвета в художественной практике Дьячкова становится непостижимой метафизикой. По сути, он пытается вернуться к синкретичности древних сооружений — прародителей современных объектов светового искусства. «Я избегаю в своем творчестве иллюстративности. Меня интересуют скорее не события, а их причины, не история, а условия формирования явлений. Поэтому зачастую я называю свой труд невербальной философией», — отмечает автор.