Габриэл Викболд. Общая материя

Нас всех учили в школе на уроках физики, что в мире нет ничего, кроме движущейся материи. Вряд ли мы тогда соображали, о чем шла речь, но мы не ставили это утверждение под сомнение, а просто повторяли его механически и, повторив много раз, принимали науку на веру. Идущие дорогой веры называли любые законы божьим промыслом, однако богов представляли себе по своему подобию и наделяли их действия логикой, понятной человеку. Убежденные материалисты учили нас обожествлять естественный отбор как инструмент самосовершенствования природы, объявляя при этом стихийным то, в чем они сами усматривали закономерности. Такое хитросплетение подводило людей, склонных к критическому мышлению, к заключению о том, что материализм отличается от идеализма, а атеизм от религии не больше, чем сон отличается от яви: ничем, кроме начальной точки, в которой заложено не только направление движения, но и ответ на главный вопрос. Стоит ли удивляться, что, пройдя трудный путь того, что мы называем познанием, где нашей основной задачей являлось коллекционирование фактов, подтверждающих предложенное нам мировоззрение, и опровержение того, что в него не вписывалось, мы оказывались там же, где начинали, и коллекция накопленного в пути не делала нас счастливее? Есть ли путь познания, базирующийся не на противопоставлении и отрицании, а на общности и сходстве, не требующий деления всех на своих и чужих, которое сокращает для нас пространство поиска счастья?

«Конечно, есть, — скажут религиозные люди. — Мы все — дети божьи, и перед богом все равны». Однако загвоздка в том, что боги у всех разные. Ученые могут вспомнить топологию: для этой науки любые объекты, которые можно перевести один в другой путем непрерывной деформации без разрушения, подобны, или гомеоморфны, что означает отсутствие между ними существенной разницы. С точки зрения топологии, нет существенной разницы между бубликом и кружкой, а еще в топологии нет понятия расстояния — этот подход уже достоин философской дискуссии!

Художники способны продвинуться по пути поиска общности еще дальше ученых, что неудивительно: там, где форма может определять содержание, нивелируются различия между внешним и внутренним, противоречия не исключают друг друга, и все становится проявлениями одной непрерывной трансформации. В этом чудесном гомеоморфном мире человек может стать травой или опавшим листом, его волосы могут превратиться в сноп спелой пшеницы, а на лбу у него могут начать распускаться диковинные орхидеи, как это происходит в работах Габриэла Викболда. Автор наглядно демонстрирует нам, что Вселенная не центростремительна и не центробежна, человек — не венец природы, не причина и не следствие, но узелок всемирной паутины, не более особый, чем гроздь молодых бананов или седой лишайник. Он приглашает нас в мир, где нет проблемы преодоления конечности, борьбы за существование, необходимости доказывать свою уникальность и состоятельность. Персонажи Викболда живут жизнью водяных знаков, проступающих на листе бумаги, и хотя знаки несут самостоятельный смысл, первична в этом дуэте бумага, ибо знаки — ее часть и ее порождение. Путешествуя по работам фотохудожника, мы убеждаемся, что в школе нас учили правильно: в мире действительно нет ничего, кроме материи, и эта материя едина и неделима; она вечна и в то же время постоянно меняется. В ней нет ничего лишнего, нет живого и мертвого, нет расстояний. А раз материя одна, и мы все — ее часть, значит, мы — разные формы друг друга.

Для автора это не откровение, но аксиома: мы не принадлежим себе, мы принадлежим космосу. В космосе Габриэла Викболда все находится в движении, и это движение побуждает зрителей включиться в калейдоскоп происходящего, отчего начинает казаться, что нас самих, как персонажей его работ, пронизывают космические нити и обволакивают войды. Мы чувствуем, что можем стать звездами, пустотой или светом. Мы можем стать всем этим одновременно. Вокруг нас мы наблюдаем множество таких же, как мы, звезд и космических тел; близкие и далекие, мы все связаны. Скоро мы начинаем понимать, что это не нас пронизывают лучи, но мы возникаем из их скоплений. Мы — порождение общего энергетического поля, мы — трансформация единой звездной материи. А тому, кто не испугается пойти за художником дальше, может открыться, что все другие вокруг него есть он сам.

Волшебная материя, воплощенная во множестве работ Габриэла Викболда, предоставляет зрителю редкий шанс познать откровение своей принадлежности единому целому — нужно только научиться видеть, что кружка ничем не отличается от бублика.